Сегодня в турецкой Анталье открывается саммит «большой двадцатки». Событие серьезное и масштабное. G20 — это 85% мирового ВВП, 75% мировой торговли и две трети населения земного шара.
Однако в этом году вопросы экономического характера отойдут на второй план, уступив место заглавным темам международной повестки — ситуации в Сирии, беженцам в Европе и борьбе с мировым терроризмом.
Бойня в Париже наглядно подтвердила необходимость создания международной коалиции, к которой призывает Россия. Нежелание некоторых стран участвовать в инициативе российского президента уже сыграло свою пагубную роль. А ведь трагедии можно было избежать.
Путин призывал страны создать единый антитеррористический фронт еще задолго до событий во французской столице. Российский президент заявлял об этом на Генассамблее ООН, на площадке дискуссионного клуба «Валдай», на встречах с лидерами стран Содружества, БРИКС и проч.
«С терроризмом нельзя бороться в одиночку».
«Если драка неизбежна, бить надо первым».
«Не нужно играть в слова и делить террористов на умеренных и неумеренных».
А что заявлял Запад?
На Генассамблее Обама повторял мантры про плохого Асада и патетично называл ИГ «апокалиптическим культом». На деле заявления американского президента остались куплетом изрядно надоевшей песенки.
В слова боевого марша превратились заявления Путина, а не Обамы. Именно Россия развернула в Сирии эффективную антитеррористическую операцию, наглядно показав Западу, как надо вежливо «мочить бандитов в сортире».
«Невозможно добиться успеха над терроризмом вообще, если часть террористов использовать как таран для свержения неугодных режимов. Никуда от этих террористов потом не деться, это только иллюзия, что удастся потом с ними справиться, отстранить от власти либо как-то договориться. Лучший пример тому – ситуация в Ливии», – говорил Путин.
Теперь самым наглядным примером пагубной политики Запада стал Париж.
Я уверен, что суровые реалии залитых кровью улиц отрезвили европейских лидеров. На G20 будет решаться дальнейшая судьба Европы. Настало время прислушаться к России и полностью отказаться от самой концепции «умеренных» террористов.
